За глаза об этом пациенте врачи говорили: «Не жилец!» Страшный и редкий диагноз… Затем наступило «затишье» болезни. И вновь – обострение. Мысли, которые посещали тогда Романа Калошу из церкви «Примирение» (город Ляховичи), были приблизительно такими: «Я молод, у меня жена и дети. Несмотря на то, что с детства верю в Бога, мне очень хочется жить…» Смерть вдруг стала для христианина почти осязаемой, реальность же, наоборот, призрачной.
В общей сложности неизлечимая болезнь длилась около 7-ми лет. Почему «длилась», если диагноз до сих пор не снят? Потому что прошлое осталось в прошлом. А настоящее берется верой. Настоящей верой! По истечении определенного срока Роману необходимо подтверждать группу инвалидности, и самым ярким свидетельством Божьего чуда является отражение неподдельного удивления на лицах врачей. Пока последние не заглянут в эпикриз, они никак не могут понять: что этот жизнерадостный молодой мужчина делает на МРЭК? Для порядка члены комиссии, конечно же, спрашивают: «Жалобы есть?»
– Нет у меня жалоб. Раньше я вообще отличался прекрасным здоровьем – практически не болел. Но однажды Бог не посчитался с «плотью и кровью», и мне пришлось с головой окунуться в малоприятный мир капельниц, лекарств и тяжелых предчувствий. Мне было всего 30. Только тогда я вспомнил: уже с 25-ти лет у меня проявлялись определенные признаки заболевания, которым, увы, не придал значения.
В один из осенних дней 2015 года без видимых причин у меня поднялась температура. Трое суток я пролежал дома, отказываясь обращаться к врачам, но на четвертые, по настоянию жены, все же поехал в больницу. От сильного озноба меня колотило, будто от ударов током. Неожиданно врачи обнаружили симптомы, указывающие на… неизлечимую болезнь. Вены в пищеводе и желудке сильно раздулись. Некоторые из них достигали 2 см (!) в диаметре. Более того, в так называемой портальной области многие вены были затромбированы. Оказалось, что моя селезенка увеличилась до 27-28 см (обычный ее размер – 7-10 см) – и это только в длину! А еще врачи обнаружили множество явлений, сопутствующих основному заболеванию, которые усугубляли мое положение. Я чувствовал себя очень плохо. Боль обжигала внутренности, словно огнем. Одна ложка бульона, и та приносила мучения! В критические моменты я не мог ни лежать, ни сидеть и потому, согнувшись, ходил из комнаты в комнату, не понимая, как остановить изнуряющую боль. Помню, (кажется, это было ночью) я преклонил колени и в сильном сокрушении воззвал к Господу: «Прошу Тебя, как сын просит Отца – облегчи мои страдания!» И заплакал… Вдруг будто кто-то подкрутил некий невидимый болтик в моем организме: боль утихла до такой степени, что ее можно было терпеть.
Никто из врачей местной больницы не мог поставить мне точный диагноз. В 9-й больнице города Минска, где я впоследствии наблюдался, меня проверяли на мутации генов, брали пункцию костного мозга. Но однажды на кафедре клинической гематологии профессор Л. А. Смирнова наконец-то расставила точки над «i»: у меня «идиопатический миелофиброз в хронической стадии» (это редкая патология, которая составляет 0,3-1,5 случая на 100 000 населения). Сопутствующих диагнозов набрался целый букет. Я был «неоперабельным больным» из-за высокой вероятности сильного внутреннего кровотечения (настолько сильно разбухли мои вены!), остановить которое было бы невозможно. Помню, поинтересовался у профессора: «Какой прогноз в моем случае?» И неожиданно услышал в ответ: «Времена и сроки – в руках Отца». Меня удивила эта формулировка: так обычно говорят люди верующие. Вместо привычного в разговоре слова «Бог» врач применила более личное – «Отец». Позже не раз вспоминал эту фразу и думал о том, что Всемогущему не сложно проговорить «пророчество» через уста незнакомых людей в самых неожиданных обстоятельствах.
Вспоминаю такой случай (может, не всем он покажется ярким, но тогда меня это утешило). У меня брали образцы костного мозга из области поясницы. С первого раза не получилось. Во второй раз, когда боль достигла своего апогея, до моего уха донеслись слова песни, звучавшей по радио. Что-то про обетованные небеса… Меня посетила мысль: «Вероятно, в моих страданиях есть какой-то смысл. Ради обещанных небес стоит набраться терпения и смиренно следовать этим путем». Также хочу поделиться личным наблюдением: в момент острой боли, когда человек не может молиться или читать Библию, в его жизни особенно интенсивно проявляется инициатива Бога. Уже не ты общаешься с Богом, а Он с тобой! Господь находится так близко, что каждый твой рецептор ощущает Его присутствие.
В период моей физической немощи наша семья испытывала острую необходимость в финансах, ведь я не мог работать. А незадолго до проявления болезни мы купили квартиру, заняв большую (по нашим меркам) сумму. Отдавать долг надо было именно тогда, когда я болел (этот срок мы оговорили раньше). Я сильно переживал, поскольку не видел выхода. Как сейчас помню: лежу на кровати разбитый болью и тревогами. Вдруг ко мне подходит моя двухлетняя Дашенька: «Папа, у тебя животик болит?» «Да, доченька», – отвечаю я. «Я помолюсь за твой животик», – пообещала малышка. «Хорошо, помолись, – согласился я и продолжил: – Заодно помолись о том, чтобы Господь дал папе денежек». Дашенька встала на колени и по-детски лаконично помолилась за две нужды. Через полчаса зазвонил телефон, и я услышал, что нашлись люди, которые желают покрыть мой долг, причем безвозмездно. Я положил трубку и снова лег, испытывая легкий шок: Бог явил настоящее чудо! Кстати, и «животик» тоже перестал меня вскоре беспокоить…
Ежегодно я проходил многочисленные обследования в 9-й клинической больнице. История моего заболевания находилась под контролем А. Е. Щербы. Он был единственным врачом, который возмутился решением коллег из другой клиники сделать мне операцию по удалению селезенки, считая, что подобный шаг меня попросту убьет. Когда этот специалист в очередной раз просматривал данные моих обследований и анализов, он часто повторял одну и ту же фразу: «Ужас и мрак на крыльях ночи». А однажды и вовсе заявил, чтобы я не надеялся на чудо, потому что, по его наблюдениям, люди с такой позитивной установкой, как у меня, умирают раньше, чем реалисты. Но я проигнорировал «негативную установку» врача: у меня в сердце звучали слова из 30-го псалма: «В Твоей руке дни мои». Но в одном этот врач все же оказался прав…
Дело в том, что из-за большого риска внутреннего кровотечения мне существенно ограничили физические нагрузки, установив лимит поднятия тяжестей – не более 2-3 кг. Даже детей не разрешалось брать на руки! Но я пытался убедить врача в том, что прекрасно себя чувствую (в то время кризис миновал). Специалист же в свойственной ему манере парировал: «Машина за 5 минут до аварии тоже чувствует себя неплохо». Я же не мог не работать! Однажды на строительном участке неосмотрительно поднял тяжелый щит из-под опалубки и сразу же почувствовал недомогание. Вроде ничего не болело, но внутренний голос подсказал: произошло что-то нехорошее. На следующее утро, позавтракав, вновь поехал на работу. Днем меня три раза вырвало какой-то черной запекшейся массой. Мозг отказывался принимать очевидное: случилось то, о чем предупреждал опытный врач. Утром следующего дня, когда жена заметила неладное, меня, уже ослабевшего, отвезли в больницу. Там установили зонд Блэкмора и остановили внутреннее кровотечение. Врачи выделили мне всего 2 часа для спасения, а прошло двое суток… Я хорошо осознавал, что Небесный Отец контролировал сложившуюся ситуацию, и решил впредь не искушать Бога, ограничив себя в подъеме тяжестей.
Между первым и вторым периодами моей болезни была пауза, когда недуг никак себя не проявлял, а теперь начались очередные хождения по мукам. Однажды я проснулся от того, что у меня из горла потекла кровь. Сосед по палате увидел, как я свечу фонариком на огромные алые пятна, окрасившие подушку и одеяло, поднял на ноги весь персонал и тем самым спас мне жизнь. Из-за большой кровопотери мне назначили переливание крови, затем сделали операцию на воротной вене, чтобы «подсушить» мою гигантскую селезенку, после чего полтора месяца у меня держалась повышенная температура. Я сильно похудел. Но, наверное, самым тяжелым было видеть, как рядом умирают люди: как жены прощаются с мужьями, дети – с отцами, а родители – с еще совсем молодыми сыновьями… Бесконечные слезы, безнадежная борьба за жизнь.
Как-то по коридору мимо меня везли одного парня с интенсивно-желтым цветом лица. Он «зацепился» за меня взглядом. Сердце екнуло: захотелось хоть чем-то ему помочь. Тогда я ограничился лишь молитвой. И надо же, через неделю этого молодого человека положили к нам в палату! Спустя несколько дней у меня возникло сильное желание засвидетельствовать ему о Христе. Может, это покажется кому-то странным, но я не умел свидетельствовать «без повода». Кое-как отвлекся от назойливой мысли. Вдруг через несколько минут сердце вновь бешено заколотилось, а руки и ноги стали ходить ходуном. И опять пришла мысль: «Иди и засвидетельствуй ему обо Мне – иначе снова начнется кровотечение». Я четко понимал, что именно должен сказать Косте – так звали нового соседа. В палате никто не спал… «Иисус очень любит тебя. Надо попросить у Него прощения за все грехи», – произнес я и вернулся на место. Вскоре Костю забрали в отдельную палату, а через две недели он умер. В нашей же палате еще долгое время царила «христианская атмосфера». Вместе мы размышляли о Боге, о церкви и слушали духовные песнопения. Позже я вспомнил, как на одной молитве через пророка было сказано: «Некоторых пошлю в трудные и особенно трудные места, чтобы и там воссиял Мой свет!»
Что еще мне было тяжело пережить? Слезы мамы… Она много и горячо молилась, а также просила других молиться за мое исцеление. Благодарю всех, кто услышал ее просьбу. По ту сторону линии духовного фронта подобные ходатайства очень много значат… Хочу отметить, что в поместной церкви «Примирение» на протяжении нескольких недель в одни и те же утренние и вечерние часы в небо неслись молитвы моих дорогих братьев и сестер во Христе. В самое трудное для меня время ими организовывались молитвенные круглосуточные цепочки. Отдельное спасибо хочу сказать моей жене Алене, которая оказала мне колоссальную поддержку. Когда меня из Ляховичей везли на реанимобиле в Минск, она в этот же день вместе с детьми поехала вслед за мной. Супруга посещала меня каждый день, иногда по нескольку раз. Ступени, по которым нужно было подняться в главный корпус, она называла молитвенными…
В общей сложности неизлечимая болезнь длилась около 7-ми лет. Почему «длилась», если диагноз до сих пор не снят? Потому что прошлое осталось в прошлом. А настоящее берется верой. Настоящей верой! По истечении определенного срока Роману необходимо подтверждать группу инвалидности, и самым ярким свидетельством Божьего чуда является отражение неподдельного удивления на лицах врачей. Пока последние не заглянут в эпикриз, они никак не могут понять: что этот жизнерадостный молодой мужчина делает на МРЭК? Для порядка члены комиссии, конечно же, спрашивают: «Жалобы есть?»
– Нет у меня жалоб. Раньше я вообще отличался прекрасным здоровьем – практически не болел. Но однажды Бог не посчитался с «плотью и кровью», и мне пришлось с головой окунуться в малоприятный мир капельниц, лекарств и тяжелых предчувствий. Мне было всего 30. Только тогда я вспомнил: уже с 25-ти лет у меня проявлялись определенные признаки заболевания, которым, увы, не придал значения.
В один из осенних дней 2015 года без видимых причин у меня поднялась температура. Трое суток я пролежал дома, отказываясь обращаться к врачам, но на четвертые, по настоянию жены, все же поехал в больницу. От сильного озноба меня колотило, будто от ударов током. Неожиданно врачи обнаружили симптомы, указывающие на… неизлечимую болезнь. Вены в пищеводе и желудке сильно раздулись. Некоторые из них достигали 2 см (!) в диаметре. Более того, в так называемой портальной области многие вены были затромбированы. Оказалось, что моя селезенка увеличилась до 27-28 см (обычный ее размер – 7-10 см) – и это только в длину! А еще врачи обнаружили множество явлений, сопутствующих основному заболеванию, которые усугубляли мое положение. Я чувствовал себя очень плохо. Боль обжигала внутренности, словно огнем. Одна ложка бульона, и та приносила мучения! В критические моменты я не мог ни лежать, ни сидеть и потому, согнувшись, ходил из комнаты в комнату, не понимая, как остановить изнуряющую боль. Помню, (кажется, это было ночью) я преклонил колени и в сильном сокрушении воззвал к Господу: «Прошу Тебя, как сын просит Отца – облегчи мои страдания!» И заплакал… Вдруг будто кто-то подкрутил некий невидимый болтик в моем организме: боль утихла до такой степени, что ее можно было терпеть.
Никто из врачей местной больницы не мог поставить мне точный диагноз. В 9-й больнице города Минска, где я впоследствии наблюдался, меня проверяли на мутации генов, брали пункцию костного мозга. Но однажды на кафедре клинической гематологии профессор Л. А. Смирнова наконец-то расставила точки над «i»: у меня «идиопатический миелофиброз в хронической стадии» (это редкая патология, которая составляет 0,3-1,5 случая на 100 000 населения). Сопутствующих диагнозов набрался целый букет. Я был «неоперабельным больным» из-за высокой вероятности сильного внутреннего кровотечения (настолько сильно разбухли мои вены!), остановить которое было бы невозможно. Помню, поинтересовался у профессора: «Какой прогноз в моем случае?» И неожиданно услышал в ответ: «Времена и сроки – в руках Отца». Меня удивила эта формулировка: так обычно говорят люди верующие. Вместо привычного в разговоре слова «Бог» врач применила более личное – «Отец». Позже не раз вспоминал эту фразу и думал о том, что Всемогущему не сложно проговорить «пророчество» через уста незнакомых людей в самых неожиданных обстоятельствах.
Вспоминаю такой случай (может, не всем он покажется ярким, но тогда меня это утешило). У меня брали образцы костного мозга из области поясницы. С первого раза не получилось. Во второй раз, когда боль достигла своего апогея, до моего уха донеслись слова песни, звучавшей по радио. Что-то про обетованные небеса… Меня посетила мысль: «Вероятно, в моих страданиях есть какой-то смысл. Ради обещанных небес стоит набраться терпения и смиренно следовать этим путем». Также хочу поделиться личным наблюдением: в момент острой боли, когда человек не может молиться или читать Библию, в его жизни особенно интенсивно проявляется инициатива Бога. Уже не ты общаешься с Богом, а Он с тобой! Господь находится так близко, что каждый твой рецептор ощущает Его присутствие.
В период моей физической немощи наша семья испытывала острую необходимость в финансах, ведь я не мог работать. А незадолго до проявления болезни мы купили квартиру, заняв большую (по нашим меркам) сумму. Отдавать долг надо было именно тогда, когда я болел (этот срок мы оговорили раньше). Я сильно переживал, поскольку не видел выхода. Как сейчас помню: лежу на кровати разбитый болью и тревогами. Вдруг ко мне подходит моя двухлетняя Дашенька: «Папа, у тебя животик болит?» «Да, доченька», – отвечаю я. «Я помолюсь за твой животик», – пообещала малышка. «Хорошо, помолись, – согласился я и продолжил: – Заодно помолись о том, чтобы Господь дал папе денежек». Дашенька встала на колени и по-детски лаконично помолилась за две нужды. Через полчаса зазвонил телефон, и я услышал, что нашлись люди, которые желают покрыть мой долг, причем безвозмездно. Я положил трубку и снова лег, испытывая легкий шок: Бог явил настоящее чудо! Кстати, и «животик» тоже перестал меня вскоре беспокоить…
Ежегодно я проходил многочисленные обследования в 9-й клинической больнице. История моего заболевания находилась под контролем А. Е. Щербы. Он был единственным врачом, который возмутился решением коллег из другой клиники сделать мне операцию по удалению селезенки, считая, что подобный шаг меня попросту убьет. Когда этот специалист в очередной раз просматривал данные моих обследований и анализов, он часто повторял одну и ту же фразу: «Ужас и мрак на крыльях ночи». А однажды и вовсе заявил, чтобы я не надеялся на чудо, потому что, по его наблюдениям, люди с такой позитивной установкой, как у меня, умирают раньше, чем реалисты. Но я проигнорировал «негативную установку» врача: у меня в сердце звучали слова из 30-го псалма: «В Твоей руке дни мои». Но в одном этот врач все же оказался прав…
Дело в том, что из-за большого риска внутреннего кровотечения мне существенно ограничили физические нагрузки, установив лимит поднятия тяжестей – не более 2-3 кг. Даже детей не разрешалось брать на руки! Но я пытался убедить врача в том, что прекрасно себя чувствую (в то время кризис миновал). Специалист же в свойственной ему манере парировал: «Машина за 5 минут до аварии тоже чувствует себя неплохо». Я же не мог не работать! Однажды на строительном участке неосмотрительно поднял тяжелый щит из-под опалубки и сразу же почувствовал недомогание. Вроде ничего не болело, но внутренний голос подсказал: произошло что-то нехорошее. На следующее утро, позавтракав, вновь поехал на работу. Днем меня три раза вырвало какой-то черной запекшейся массой. Мозг отказывался принимать очевидное: случилось то, о чем предупреждал опытный врач. Утром следующего дня, когда жена заметила неладное, меня, уже ослабевшего, отвезли в больницу. Там установили зонд Блэкмора и остановили внутреннее кровотечение. Врачи выделили мне всего 2 часа для спасения, а прошло двое суток… Я хорошо осознавал, что Небесный Отец контролировал сложившуюся ситуацию, и решил впредь не искушать Бога, ограничив себя в подъеме тяжестей.
Между первым и вторым периодами моей болезни была пауза, когда недуг никак себя не проявлял, а теперь начались очередные хождения по мукам. Однажды я проснулся от того, что у меня из горла потекла кровь. Сосед по палате увидел, как я свечу фонариком на огромные алые пятна, окрасившие подушку и одеяло, поднял на ноги весь персонал и тем самым спас мне жизнь. Из-за большой кровопотери мне назначили переливание крови, затем сделали операцию на воротной вене, чтобы «подсушить» мою гигантскую селезенку, после чего полтора месяца у меня держалась повышенная температура. Я сильно похудел. Но, наверное, самым тяжелым было видеть, как рядом умирают люди: как жены прощаются с мужьями, дети – с отцами, а родители – с еще совсем молодыми сыновьями… Бесконечные слезы, безнадежная борьба за жизнь.
Как-то по коридору мимо меня везли одного парня с интенсивно-желтым цветом лица. Он «зацепился» за меня взглядом. Сердце екнуло: захотелось хоть чем-то ему помочь. Тогда я ограничился лишь молитвой. И надо же, через неделю этого молодого человека положили к нам в палату! Спустя несколько дней у меня возникло сильное желание засвидетельствовать ему о Христе. Может, это покажется кому-то странным, но я не умел свидетельствовать «без повода». Кое-как отвлекся от назойливой мысли. Вдруг через несколько минут сердце вновь бешено заколотилось, а руки и ноги стали ходить ходуном. И опять пришла мысль: «Иди и засвидетельствуй ему обо Мне – иначе снова начнется кровотечение». Я четко понимал, что именно должен сказать Косте – так звали нового соседа. В палате никто не спал… «Иисус очень любит тебя. Надо попросить у Него прощения за все грехи», – произнес я и вернулся на место. Вскоре Костю забрали в отдельную палату, а через две недели он умер. В нашей же палате еще долгое время царила «христианская атмосфера». Вместе мы размышляли о Боге, о церкви и слушали духовные песнопения. Позже я вспомнил, как на одной молитве через пророка было сказано: «Некоторых пошлю в трудные и особенно трудные места, чтобы и там воссиял Мой свет!»
Что еще мне было тяжело пережить? Слезы мамы… Она много и горячо молилась, а также просила других молиться за мое исцеление. Благодарю всех, кто услышал ее просьбу. По ту сторону линии духовного фронта подобные ходатайства очень много значат… Хочу отметить, что в поместной церкви «Примирение» на протяжении нескольких недель в одни и те же утренние и вечерние часы в небо неслись молитвы моих дорогих братьев и сестер во Христе. В самое трудное для меня время ими организовывались молитвенные круглосуточные цепочки. Отдельное спасибо хочу сказать моей жене Алене, которая оказала мне колоссальную поддержку. Когда меня из Ляховичей везли на реанимобиле в Минск, она в этот же день вместе с детьми поехала вслед за мной. Супруга посещала меня каждый день, иногда по нескольку раз. Ступени, по которым нужно было подняться в главный корпус, она называла молитвенными…
АЛЕНА: «Видеть глаза людей, которые не имеют надежды, – это страшно! Они еще живы, но ничего не замечают вокруг. Некоторые от безысходности сильно ругаются матом. Я еще тогда, приезжая в отделение портальной гипертензии, подумала: какие же мы, христиане, счастливые люди! Если ты во Христе, то имеешь надежду. В период, когда муж болел, я жила только ею.
Когда был установлен точный диагноз, паники и страха я не испытывала. Может быть, потому, что верующие молились не только за Романа, но и за мое внутреннее состояние. А у меня – месячный грудничок на руках, домашние хлопоты. Помню, кто-то позвонил в тот самый момент, когда я остро нуждалась в поддержке: это Господь послал своего «ангела» со словами ободрения. Вообще, я по натуре очень эмоциональная. И когда незадолго до второго кризиса услышала пророческое слово: «Будет весть и как вихрь пронесется, повлечет событие за событием», – признаюсь, у меня зародилась внутренняя тревога. Но она рассеялась сразу же, как только я увидела кровь, текущую из горла Романа. Значит, болезнь вернулась. Казалось бы, в пору кричать в голос от отчаяния, но нет… Мужа увезли в больницу, а я взялась за швабру и принялась мыть пол. Убирая, ощутила тот самый «мир Божий, который превыше всякого ума», о котором говорится в послании к Филиппийцам 4:7. Помню, как заведующий хирургическим отделением усадил меня в кресло перед собой и сказал: «Вы не понимаете всей серьезности ситуации. Заболевание вашего мужа предполагает летальный исход!» Я прекрасно слышала слова доктора, но, казалось, они долетают лишь до середины комнаты и… меня не касаются. Возможно, это была защитная реакция организма. Ведь когда Роман вернулся из больницы, силы вдруг покинули меня…
Путь к центральному входу в «девятку» запомнился мне множеством ступеней. Приходилось преодолевать их бессчетное число раз. Поднимаясь по лестнице, я молилась, называя Бога разными эпитетами, возвеличивающими и прославляющими Его имя. Сначала мне было тяжело вспоминать те или иные качества Небесного Отца. Но вскоре я легко находила новый эпитет, лишь только моя нога касалась очередной ступени. А вместе с хвалой Господу приходили радость и надежда!
Верующих, кажется, уже не удивишь случаями, когда Господь вмешивается в необратимую ситуацию и аннулирует даже несовместимые с жизнью диагнозы. Мы знаем, что наш Бог – Бог чудес, Он – Всемогущий! А вот неверующие люди… Обычно они ожидают ответа на вопрос: «А что Он сделал для тебя лично?» И мне есть, что им рассказать…
Впрочем, мое свидетельство о милосердии и любви Отца не окончено. Хотя три года Роман не принимает лекарства, и болезнь не тревожит его, я не могу сказать, что спокойна на все 100%! Это не говорит о недоверии к Богу. Просто, когда ты кого-то сильно любишь, любая боль этого человека автоматически становится твоей!»
– И я не ставлю точку в данном свидетельстве, поскольку Бог дал мне Свое обетование. Однажды моя мама позвонила родственникам, у которых гостил имеющий дар пророчества брат из Украины. Во время молитвы за меня ему было откровение от Господа: «Идет совет на небе за эту душу, нужны молитвы». Спустя некоторое время через брата Василия опять прозвучало слово от Бога: «Был совет на небе, и вынесено решение – сохранить жизнь!»
Когда мне это рассказали, я понял, как много в нашей жизни зависит от молитв друг за друга. Был период, когда я мучительно искал ответа на вопрос: «За что мне это?» Я ворошил прошлое и напоминал Богу: мол, с детства знаю Тебя. А после перестал загонять себя в угол, получив от Господа «предупреждение» не заниматься бесполезным делом.
Позже мне вновь пророчески было сказано: «Будешь ходить верой». С тех пор так и живу – верой! Бог помиловал меня, но все симптомы остались. Чувствую себя при этом прекрасно, однако уже не так самоуверен, как в самом начале. Невозможно забыть мольбы людей, которые буквально выпрашивали операции у врачей, хотя по показаниям делать их было уже бесполезно… Горькие воспоминания побудили меня более ответственно относиться к собственному здоровью. А еще научили ценить каждую минуту, проведенную в кругу родных. Прогулка с семьей по дорожкам сада, утренняя чашка кофе и созерцание рассвета с драгоценной супругой – это те вещи, которые приносят истинное наслаждение и никогда не теряют своей ценности! У нас родились еще два ребенка, и теперь мы – многодетная семья, которая строит свой дом.
Кто-то сказал, что большая вера – это когда проблема кажется маленькой, а Бог – большим. И наоборот… Поэтому я стараюсь как бы уменьшать свою болезнь, не думать и не говорить о ней слишком часто, а больше искать волю Отца, наполняя Богом все сферы своей жизни. Бывает, кажется, еще одно мгновение – и произойдет что-то сверхъестественное! И всякий раз, сознавая собственное бессилие, иногда громко и с восторгом, а порой шепотом и со скорбью повторяю за Давидом выстраданные слова: «В Твоей руке дни мои…»
Н. Новикова, «Благодать» №4, 2022 год.
Когда был установлен точный диагноз, паники и страха я не испытывала. Может быть, потому, что верующие молились не только за Романа, но и за мое внутреннее состояние. А у меня – месячный грудничок на руках, домашние хлопоты. Помню, кто-то позвонил в тот самый момент, когда я остро нуждалась в поддержке: это Господь послал своего «ангела» со словами ободрения. Вообще, я по натуре очень эмоциональная. И когда незадолго до второго кризиса услышала пророческое слово: «Будет весть и как вихрь пронесется, повлечет событие за событием», – признаюсь, у меня зародилась внутренняя тревога. Но она рассеялась сразу же, как только я увидела кровь, текущую из горла Романа. Значит, болезнь вернулась. Казалось бы, в пору кричать в голос от отчаяния, но нет… Мужа увезли в больницу, а я взялась за швабру и принялась мыть пол. Убирая, ощутила тот самый «мир Божий, который превыше всякого ума», о котором говорится в послании к Филиппийцам 4:7. Помню, как заведующий хирургическим отделением усадил меня в кресло перед собой и сказал: «Вы не понимаете всей серьезности ситуации. Заболевание вашего мужа предполагает летальный исход!» Я прекрасно слышала слова доктора, но, казалось, они долетают лишь до середины комнаты и… меня не касаются. Возможно, это была защитная реакция организма. Ведь когда Роман вернулся из больницы, силы вдруг покинули меня…
Путь к центральному входу в «девятку» запомнился мне множеством ступеней. Приходилось преодолевать их бессчетное число раз. Поднимаясь по лестнице, я молилась, называя Бога разными эпитетами, возвеличивающими и прославляющими Его имя. Сначала мне было тяжело вспоминать те или иные качества Небесного Отца. Но вскоре я легко находила новый эпитет, лишь только моя нога касалась очередной ступени. А вместе с хвалой Господу приходили радость и надежда!
Верующих, кажется, уже не удивишь случаями, когда Господь вмешивается в необратимую ситуацию и аннулирует даже несовместимые с жизнью диагнозы. Мы знаем, что наш Бог – Бог чудес, Он – Всемогущий! А вот неверующие люди… Обычно они ожидают ответа на вопрос: «А что Он сделал для тебя лично?» И мне есть, что им рассказать…
Впрочем, мое свидетельство о милосердии и любви Отца не окончено. Хотя три года Роман не принимает лекарства, и болезнь не тревожит его, я не могу сказать, что спокойна на все 100%! Это не говорит о недоверии к Богу. Просто, когда ты кого-то сильно любишь, любая боль этого человека автоматически становится твоей!»
– И я не ставлю точку в данном свидетельстве, поскольку Бог дал мне Свое обетование. Однажды моя мама позвонила родственникам, у которых гостил имеющий дар пророчества брат из Украины. Во время молитвы за меня ему было откровение от Господа: «Идет совет на небе за эту душу, нужны молитвы». Спустя некоторое время через брата Василия опять прозвучало слово от Бога: «Был совет на небе, и вынесено решение – сохранить жизнь!»
Когда мне это рассказали, я понял, как много в нашей жизни зависит от молитв друг за друга. Был период, когда я мучительно искал ответа на вопрос: «За что мне это?» Я ворошил прошлое и напоминал Богу: мол, с детства знаю Тебя. А после перестал загонять себя в угол, получив от Господа «предупреждение» не заниматься бесполезным делом.
Позже мне вновь пророчески было сказано: «Будешь ходить верой». С тех пор так и живу – верой! Бог помиловал меня, но все симптомы остались. Чувствую себя при этом прекрасно, однако уже не так самоуверен, как в самом начале. Невозможно забыть мольбы людей, которые буквально выпрашивали операции у врачей, хотя по показаниям делать их было уже бесполезно… Горькие воспоминания побудили меня более ответственно относиться к собственному здоровью. А еще научили ценить каждую минуту, проведенную в кругу родных. Прогулка с семьей по дорожкам сада, утренняя чашка кофе и созерцание рассвета с драгоценной супругой – это те вещи, которые приносят истинное наслаждение и никогда не теряют своей ценности! У нас родились еще два ребенка, и теперь мы – многодетная семья, которая строит свой дом.
Кто-то сказал, что большая вера – это когда проблема кажется маленькой, а Бог – большим. И наоборот… Поэтому я стараюсь как бы уменьшать свою болезнь, не думать и не говорить о ней слишком часто, а больше искать волю Отца, наполняя Богом все сферы своей жизни. Бывает, кажется, еще одно мгновение – и произойдет что-то сверхъестественное! И всякий раз, сознавая собственное бессилие, иногда громко и с восторгом, а порой шепотом и со скорбью повторяю за Давидом выстраданные слова: «В Твоей руке дни мои…»
Н. Новикова, «Благодать» №4, 2022 год.
